МИХАИЛ

(Копыстенский Михаил Федорович; 50-е гг. XVI в., с. Копыстно (ныне Копысно в Прикарпатском воеводстве Польши) - нач. марта 1609, Перемышль, ныне Пшемысль, Польша), правосл. еп. Перемышльский и Самборский Западнорусской митрополии. Дата рождения М. неизвестна. Ко времени хиротонии на Перемышльскую кафедру в 1591 г. он, по характеристике К-польского патриарха Иеремии II Траноса в письме Киевскому митр. Михаилу (Рагозе) (май 1591), был молод, имел жену (Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 281). Однако в соч. Христофора Филалета (см. Броневский Мартин) «Апокрисис» (1597) противопоставляются правосл. епископы Львовский Гедеон (Балабан) и Перемышльский М. епископам-униатам: правосл. архиереи не только были равными униатам, но и «стояли» выше некоторых «възглядом уроженя» и «възглядом лет» (Апокрисис. 1882. Стб. 1300). Гипотетически М. мог родиться в 50-х гг. XVI в. Перемышльские судебные акты 80-90-х гг. XVI в. свидетельствуют, что в миру епископ имел имя Михаил (Prochaska. 1896. S. 547-548). (А. И. Добрянский утверждал без указания на источник, что светское имя епископа было Матвей - Добрянский. История епископов трех соединенных епархий. 1893. С. 1.)

М. происходил из древнего шляхетского рода владельцев имения Копыстно в Перемышльском повете (герб «Лелива»). В нач. XV в. Копыстно было наследственным имением Захарии, Льва и Малева. Неизвестный автор генеалогии семьи утверждает, что «протопластом и родоначальником» Копыстенских был Иосиф Бидун, к-рому кор. Владислав Ягайло в 1408 г. предоставил Копыстно как своему слуге (позже Копыстенские в спорах с соседями-шляхтичами ссылались на эту грамоту). Будучи владельцем села, Бидун принял фамилию Копыстенский, которая утвердилась в кон. XV в. (первые представители рода в источниках XIV-XV вв. именовались «с Копысно»). В посвящении П. Берынды издания «Бесед свт. Иоанна Златоуста на 14 посланий ап. Павла» племяннику М. шляхтичу Ф. Копыстенскому (16 мая 1623) утверждается «зацность и старожитность» рода, получившего «вольности и прерогативы» от кн. Льва Галицкого и польских королей. В Копыстно хранились «митра и копия», т. е. символы архиерейства и священства (Титов. 1918. С. 82, 84). М. был племянником (сыном сестры) Перемышльского еп. Арсения (Брылинского; † март 1591).

Ко времени рождения М. его родители Федор (Федько) и Гася Копыстенские жили в Копыстно. Отец М. в результате распределения семейного имущества получил «три роли с несколькими хлопами». Другие представители рода жили в крупном центре Православия - с. Созань под Ст. Самбором. М. имел 8 братьев и неск. сестер. (В апр. 1581 в перемышльский гродский суд была подана жалоба на Федора Копыстенского и его 6 сыновей - Михаила, Григория, Яхно, Васька, Демка, Федька Юзьковьятов-Копыстенских, а также на Мисько Брылинского и др. в связи с убийством ими их родственника Лазаря Копыстенского.)

Правосл. историография, прославляя род Копыстенских, характеризует его представителей как образованных и «любомудрых». Берында утверждает, что М. был поставлен епископом из-за своей приверженности «наукам»; Ф. Копыстенский, племянник М., знал нем. и венг. языки; прославился своей ученостью и архим. Захария (Копыстенский). Поскольку Копыстно расположено недалеко от Перемышля, исследователи предполагают, что Михаил посещал школу при Иоанно-Предтеченском соборе в Перемышле (школа впервые упом. в 1477), о которой М. заботился, став епископом. Не исключено, что будущий епископ мог учиться в соседнем г. Добромиле (ныне Львовской обл., Украина), где находился Онуфриевский мон-рь.

М. Копыстенский был женат на Анне, имел детей. Косвенное свидетельство о его семье содержится в упоминавшемся письме патриарха Иеремии. В послании от февр. 1592 г. Львовское братство писало Александрийскому патриарху Мелетию I Пигасу о М., что женатые епископы - одно из главных зол Церкви и теперь митрополит поставил епископом человека, «имеюща младу жену, чада» (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 217). Точные сведения о семье архиерея содержатся в материалах 2 судебных разбирательств М. Копыстенского с местными шляхтичами (Федько Терлецким (1590), Михаилом Литинским (1 мая 1591)). М. занял Перемышльскую кафедру, не изменив своего семейного положения и не приняв пострига. Этот факт обсуждался в полемической лит-ре как обоснование необходимости реформ в Киевской митрополии. (Из 16 епископов Западнорусской Церкви в XVI в. 10 иерархов на время принятия епископского сана были женаты. В Перемышльской и Холмской епархиях в посл. десятилетия XVI в. неженатым вступил на кафедру лишь Арсений (Брылинский).)

Обстоятельства и время назначения М. и его хиротонии хорошо известны. Королевская грамота М. на Перемышльское епископство была дана в Кракове 20 мая 1591 г. П. Н. Жукович обратил внимание на то, что в актах коронной метрики указана др. дата - 13 марта 1591 г. (Жукович. 1901. С. 112). Вероятно, епископ был номинирован в марте, а в мае он получил подтвердительную грамоту. В судебном акте от 1 мая 1591 г. М. назван «нареченным епископом греческого обряда» (nominatus episcopus ritus greci - DSPO. P. 74-75). Патриарх Иеремия в письме от мая 1591 г. не одобрял кандидатуру «сыновца» умершего еп. Арсения (Брылинского), т. е. М., и не рекомендовал его рукополагать. По-видимому, М. был хиротонисан во епископа летом 1591 г. (30 авг. этого года он, будучи уже архиереем, дал грамоту об учреждении братства в Городке (ныне Львовской обл., Украина)).

М. как кандидат на Перемышльскую епархию имел поддержку местной шляхты. Вероятно, о передаче кафедры своему женатому племяннику договорился еп. Арсений (Брылинский). Однако в процесс замещения кафедры вмешался Львовский еп. Гедеон (Балабан), попытавшийся возглавить Перемышльскую епархию. После смерти Арсения (Брылинского) Гедеон получил распоряжение митр. Михаила (Рагозы) посетить Перемышльскую епархию; визитация епархии Гедеоном в марте 1591 г. говорит о крайнем расстройстве дел в годы правления еп. Арсения. В послании духовенству Перемышльской епархии еп. Гедеон призвал клириков к повиновению (АЗР. Т. 4. № 29. С. 39). М. так писал о попытках Львовского архиерея вытеснить его из Перемышля: «Такожде маю на себе и на сию епископею лва велезубънаго, которыи завше извещает о мне, где бы ихал, хотящи мя убити телесне, а убивши, хощет, яко лев, позрящи сию епископию» (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 264. Р. 414). В 1592 г. при помощи Тырновского митр. Дионисия Ралли-Палеолога еп. Гедеон изготовил 2 фальшивые грамоты, будто бы написанные К-польским патриархом. В грамотах осуждалась деятельность Львовского Успенского братства и Киевского митр. Михаила (Рагозы). Последний обвинялся, в частности, в том, что он поставил М. «без пришествия и совету инших епископов» и вопреки воле патриарха (Ibid. N 255, ср. N 258 - «лист» с «отлучением» М. (1592)). От этих обвинений М. оправдывался в письме Львовскому братству от 22 дек. 1592 г. (АЗР. Т. 4. № 42). М. имел в виду Гедеона, когда упоминал «дивныя, и неподобныя, и неслушныя речи, от людей злых так на мене, яко и на его милость митрополита, пастыря нашего, змышленныя», писал о том, что действия еп. Гедеона наносят ущебр церковной жизни.

М., как и его предшественники начиная с XV в. имел титул «епископ Перемышльский и Самборский». Территория Перемышльской епархии, одной из древнейших и крупнейших в Киевской митрополии, в кон. XVI в. совпадала с Перемышльской и Санокской землями Русского воеводства Речи Посполитой, а также включала разрозненные зап. части Львовской земли, в т. ч. г. Городок. В епархию входили небольшие части Любачевского повета Белзского воеводства, Сондецкий и Бецкий поветы Краковского воеводства, юго-вост. земли Сандомирского воеводства. Почти совпадала с ее пределами одноименная римско-католич. епархия. Количество приходов и число православных в Перемышльской епархии в указанное время были значительными. М. Бендза насчитал на Перемышльской и Санокской землях 607 правосл. приходов и 234 620 верующих (Bendza. 1982. S. 101). Периферийность епархии (крайняя зап. часть Киевской митрополии) обусловила слабую ее связь с митрополичьей кафедрой. Киевские митрополиты в XV-XVI вв. ни разу не посетили Перемышльскую епархию.

Вступив на кафедру, М. приложил усилия к укреплению церковной жизни и защите владений кафедры. Состав имений Перемышльского и Самборского епископа определяется по более поздним источникам. В 1628 г. епархия владела селами: Владыче (ныне в черте Пшемысля), Смильница, Лавров, Спас, Страшевичи, Бусовиско, Микулинцы, Подзамче, Вильче и др.; земельными участками в Луках, Созани, Ниновичах, Шегинях, Хрушовице, Витошиньце под Перемышлем, вместе с резиденцией епископа в Валяве это составляло 11 сел и 6 земельных участков. Владения римско-католической Перемышльской кафедры были намного обширнее: г. Радымно, села Сполошев, Пникут (ныне Мостисского р-на Львовской обл.), а также 5 сельских наделов; на территории епархии были, кроме того, имения холмского капитула, отдельные села принадлежали приходам, крупными были владения католич. мон-рей (Rejestr poborowy ziemi Przemyskiej z 1628 r. / Wyd. Z. Budzyński, K. Przyboś // Polska południowo-wschodnia w epoce nowożytnej: Zródła dziejowe. Rzeszów, 1997. T. 1. Pt. 1. S. LIV-LVI).

М. боролся за ограничение светского патроната над приходами. Об этом свидетельствуют судебные процессы епископа с местной шляхтой. В 1591-1592 гг. он судился с Берестянскими за с. Валява, а также с мещанами Перемышля за «Пижевский» дом и Михайловскую загороду (суды окончились 14 апр. 1595 победой епископа). В 1596 г. М. подчинился королевской воле и обменял епископское имение Малковичи на с. Рудники в Мостисском старостве по требованию польского шляхтича Дуниковского. Епископ судился также с перемышльскими и самборскими мещанами, с С. С. Болестрашицким и др. Сохранилось судебное дело между епископом и перемышльским магистратом об имении Вильче (1606-1613) (ЦГИАЛ. Ф. 201. Оп. 4б. Д. 1003).

В 80-90-х гг. XVI в. активизировалась деятельность правосл. братств. Ко времени хиротонии М. в Перемышльской епархии действовали братства при Крестовоздвиженской ц. в Дрогобыче (известно с 1556), при ц. Св. Троицы в Судовой Вишне (известно с 1563), при перемышльском кафедральном соборе (известно с 1571) и при дрогобычских церквах св. Юра и вмц. Параскевы (известны с 1589). М. благословил создание по инициативе мирян еще 3 братств: при ц. Благовещения Пресв. Богородицы в Городке (уставная грамота братству от 30 авг. 1591 - Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 197. Р. 305), при ц. св. апостолов Петра и Павла в Комарно (грамота от 2 февр. 1592 - Ibid. N 215. P. 334-339; Каталог пергаментних док-тiв ЦГИАЛ, 1233-1799. К., 1972. № 728. С. 363-364) и при ц. вмц. Параскевы и Воскресения Христова в Соли (ныне пос. Ст. Соль Львовской обл.) (грамота от 26 мая 1600 - ПВКДА. 1859. Т. 4. № 1. С. 1-7). В период правления М. действовало братство в с. Белая (на территории Львовской обл., ныне не существует).

Отношения архиерея с братством в Городке сначала были конфликтными. В 1592 г. М., приехав в Городок, отстранил от служения свящ. Павла и на его место поставил свящ. Иоанна, ранее изгнанного, очевидно, братчиками. Члены братства оказали сопротивление и закрыли братский храм. М. приказал сломать замки. В 1593 г. братство пожаловалось на епископского наместника свящ. Григория Попелёвского, к-рый в своем храме проклял братство. В дело вмешался король, поддержав епископа. По-видимому, этот эпизод стал причиной того, что в инструкции виленским послам на Брестский Собор 1594 г. (см. в ст. Брестские Соборы) говорилось о необходимости наказывать противников братств, таких как Львовский и Перемышльский епископы (АрхЮРЗ. Ч. 1. Т. 10. С. 497-499).

Объединение мирян в Комарно (недалеко от Львова) получило от М. устав по образцу Львовского братства. Нововведением в уставе стали положения о контроле братства над нравственностью священника, а также о праве на сопротивление епископу, если он действует «яко враг истины». М. пошел еще на одну значительную уступку союзу мирян, передав под его управление приход с церковной школой и госпиталем, при этом храм получил от архиерея имения Липья и Бучалы (упом. о братской школе в Комарно является одним из самых ранних свидетельств о школьных братствах, по крайней мере для Перемышльской земли). Епископ надеялся, что ему удастся путем уступок избежать конфликтов с братством (такого рода столкновения сотрясали жизнь соседней Львовской епархии).

В грамоте М. об основании братства в Соли от 26 мая 1600 г. говорится, что епископ действовал по совету с клиросом кафедральной церкви. В грамоте ничего не сказано о священнике и его отношениях с братством. В отличие от Комарновского братства, к-рое имело право выбирать 2 или 4 старших, братству в Соли разрешалось выбирать одного старшего.

Активным и заинтересованным было отношение М. к школьному делу, в первую очередь к школе в Перемышле. 1 июля 1592 г. он обратился к львовским братчикам с просьбой прислать в Перемышль дидаскала Александра или Симеона Гунько. С таким же письмом обратилось к львовянам и Перемышльское братство. Из ответа львовских братчиков от 24 авг. 1592 г. известно, что они послали в Перемышль Александра. 30 авг. 1592 г. М. отправил во Львов письмо с выражением благодарности (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 241-243. P. 370-373). Дидаскал Александр упоминается в письме М. Львовскому братству от 22 дек. 1592 г., через него епископ передал письмо львовянам.

Драматической страницей в жизни М. был его «поход» в унию на стадии ее подготовки, т. е. в 1594-1595 гг. В униат. акции он выступил в союзе с Гедеоном (Балабаном). В нач. 90-х гг. XVI в. отношения епископов-соседей были далеко не дружественными. Их сближение произошло в 1594 г., когда они подписали униат. документы. 27 июня 1594 г. в г. Сокале (ныне Львовской обл.) М. вместе с др. западнорус. архиереями - Гедеоном (Балабаном), Луцким еп. Кириллом (Терлецким) и Холмским еп. Дионисием (Збируйским) - подписал ряд униат. документов, в т. ч. адресованные папе Римскому Клименту VIII «артикулы» - условия, на к-рых епископы соглашались на подчинение Киевской митрополии его власти. В совещании об унии, прошедшем 2 дек. 1594 г. в Торчине под Луцком, М. не участвовал, принятую на совещании декларацию он не подписывал. На съезде правосл. епископов в июне 1595 г. был составлен окончательный текст условий, на к-рых они соглашались подчиниться власти папы Римского. М. подписал декларацию съезда (от 15 июня), к-рую впосл. передали в Рим.

Решение о переходе в лагерь униатов созрело у М., по всей вероятности, под влиянием Гедеона (Балабана) и Кирилла (Терлецкого). В Густынской летописи сообщается, что Кирилл «прельстил» Гедеона и М. (1-й гневался на патриарха за поддержку Львовского братства, 2-й попал в немилость к митрополиту) (ПСРЛ. Т. 2. СПб., 1843. С. 371). В «Перестороге» порядок «уговоров» другой: Кирилл склонил сначала Ипатия Потея, затем Гедеона и Дионисия (Збируйского), а уже потом М. (Анонiм. Пересторога // Украïнська лiт-ра XVII ст. К., 1987. С. 34, 35). Ценное свидетельство приведено в письме Петра Скарги от 27 сент. 1595 г., который утверждал, что инициатор униат. движения Кирилл (Терлецкий) сначала «перетянул на сторону унии» М. и Гедеона (Балабана), а те затем привлекли Михаила (Рагозу) и Ипатия Потея (Listy ks. P. Skargi z lat 1566-1610. Kraków, 1912. S. 253-261).

«Поход» в унию М., как и Гедеона (Балабана), был недолговременным. 1 июля 1595 г. еп. Гедеон внес во владимирские гродские книги протестацию по обвинению Кирилла (Терлецкого) в фальсификации документов: якобы последний, как патриарший экзарх, получил от епископов, в т. ч. от Гедеона, чистые бланки с подписями («мемраны», «бланкеты») и в 1590 и 1594 гг. вписал в них требования заключения унии с католич. Церковью без ведома еп. Гедеона. По-видимому, Львовский епископ подал протестацию под влиянием кн. Константина Константиновича Острожского, стремившегося остановить процесс подготовки унии: в июне 1595 г. состоялась встреча Гедеона (Балабана) с князем и последний убедил епископа помириться с Львовским братством и остаться в Православии. В авг. того же года такой же протест подал М., фактически скопировав протестацию Гедеона. М. не жаловался на подделку униат. грамоты от 24 июня 1590 г., поскольку он тогда еще не был епископом, он оспаривал правомочность декларации Сокальского съезда. В «деле бланкет» фигурирует также Перемышльский еп. Арсений (Брылинский): на одной из чистых «мемран» есть его подпись и печать (РГИА. Ф. 823. Оп. 1. Д. 155. Л. 1-2). По всей видимости, М. присоединился к антиуниат. акции, организованной кн. Острожским в результате 3-стороннего соглашения между князем, Гедеоном (Балабаном) и Львовским братством. Причины отхода Гедеона и М. от участия в подготовке унии объясняются последующими событиями, когда и во Львовской, и в Перемышльской епархиях население, прежде всего многочисленная правосл. шляхта, сохранило свою веру, а Гедеон и М. были тесно связаны с местной шляхетской средой.

С авг. 1595 г. М. находился в оппозиции к унийному движению, вместе с Гедеоном (Балабаном) он твердо встал во главе православных. Несмотря на это, их имена фигурировали в процессе принятия унии в Риме. Так, в булле папы Римского Климента VIII «Magnus Dominus» о соединении Киевской митрополии с Римской Церковью, провозглашенной 23 дек. 1595 г., перечислены имена всех епископов, участвовавших в подготовке унии. М. и Гедеон (Балабан) названы среди епископов, подписавших декларацию от 15 июня 1595 г. Этот перечень повторен в присяге Ипатия Потея, к-рый выразил надежду на то, что упомянутые владыки одобрят униат. решения. То же самое повторил Кирилл (Терлецкий) (Analecta OSBM. DUB. P. 205, 208, 212, 216, 218, 219, 222, 223). В булле папы от 23 февр. 1596 г. «Decet Romanum Pontificem» приведен перечень епископов-униатов, включающий имя М. (Ibid. P. 292). В бреве от 7 февр. 1596 г. Климент VIII благодарил всех рус. епископов, которые склонились к унии, в т. ч. М. (Ibid. P. 278). В письмах римско-католич. епископам, отправленных из Рима в тот же день, в т. ч. Перемышльскому Вавжинцу (Лаврентию) Гослицкому и Львовскому Яну Дмитрию Соликовскому, в общих чертах говорится о принятии унии епископатом Русской Церкви во главе с митр. Михаилом (Ibid. P. 281, 285). Создается впечатление, что в Риме до Брестского Собора в окт. 1596 г. (см. Брестская уния) не знали о том, что Львовский и Перемышльский епископы отказались от унии. Использование при заключении унии в Риме имен Гедеона (Балабана) и М. стало предметом более поздней полемики. Если Христофор Филалет считал это неправомерным, то Ипатий Потей, ссылаясь на подписи епископов под декларацией 1595 г., называл обоих владык «апостатами» унии.

Участие М. в Соборе православных в Бресте в окт. 1596 г., по-видимому, первоначально не предполагалось. В письме Львовского братства Стефану Зизанию (см. в ст. Зизании (Куколи)) от 22 сент. 1596 г. сообщалось, что М. на Собор не едет, туда отправляется Гедеон (Балабан) (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 426. P. 736-738). Затем планы изменились, и М. приехал на правосл. Собор. Свидетельств о роли М. в заседаниях правосл. Собора немного. В 1-й день работы Собора, когда делегация православных вернулась ни с чем от униатов, М. от лица руководителей Собора спросил: «Просим их велебности, пусть нам истолкуют: что за ответ от той стороны приняли?» Отвечал член депутации Игнатий, пресвитер из Острога (Ekthesis. 1903. Стб. 337). Др. выступлений М. источники не фиксируют.

М. подписал «Apofasis» - основной декрет правосл. Собора об отступничестве униатов от Восточной Церкви. Подпись Перемышльского епископа находится на 5-м месте, после подписей экзарха Никифора, Кирилла I Лукариса, Белградского митр. Луки и Гедеона (Балабана). Еще одну версию документа содержит приложение «Што ся зась тычет...», в конце к-рого стоят подписи. Подпись М. находится здесь на 2-м месте, после подписи Гедеона (Балабана) (АрхЮЗР. Ч. 1. Т. 1. № 123. С. 526-530). Решения Собора от Перемышльской епархии кроме М. подписали Сергий, игум. смольницкий, Петр, протопоп перемышльский, Андрей, наместник самборский (в делегацию от Перемышльской епархии также входили шляхтичи Михаил Литинский и Лукаш Боярский). 9 окт. 1596 г. Собор принял протестацию против унии с др. порядком подписей. На этот раз подпись М.- на 6-м месте, после подписей кн. Острожского, супрасльского архим. Лаврентия, киево-печерского архим. Никифора Тура и Гедеона (Балабана) (4-я позиция также отведена М. как Пинскому владыке (?)) (Там же. С. 531). В этот же день была подписана инструкция правосл. депутатам, к-рые отправлялись к королю. Подпись М. здесь снова на 2-м месте, после подписи Гедеона (Балабана) (Там же. № 122. С. 516).

Председатель правосл. Собора протосинкелл Никифор 11 окт. 1596 г. предоставил М. и Гедеону (Балабану) полномочия архиереев для всей правосл. части Киевской митрополии (АЗР. Т. 4. № 111. С. 101).

Униат. Собор отлучил православных от Церкви. В главном документе Собора - акте о провозглашении Брестской унии, принятом 9 окт. 1596 г., православные не упоминаются. В тот же день отдельными грамотами были отлучены Гедеон (Балабан) и архим. Никифор Тур. 10 окт. были низложены и отлучены от Церкви М. и Гедеон (Балабан), последний - вторично. Перемышльскому епископу поставили в вину противление воле короля и митрополита, участие в собрании в «доме еретиков», совершение богослужения в чужой епископии и др.

В межконфессиональной борьбе, начавшейся после Брестских Соборов, М. не часто упоминался католической и униат. сторонами, больше внимания уделялось Гедеону (Балабану). Об «отступничестве» от унии Львовского и Перемышльского епископов, «заседавших вместе с еретиками», кор. Сигизмунд III был информирован 19 окт. 1596 г. в письме королевских делегатов, присутствовавших на Соборе. В королевском универсале от 15 дек. 1596 г., к-рый утвердил решения униат. Собора, были повторены обвинения против М. и Гедеона (Балабана), содержавшиеся в документе униат. Брестского Собора, говорилось о контактах правосл. епископов с иностранцами-шпионами (греками), было подтверждено отлучение епископов от Церкви (Analecta OSBM. DUB. N 249, 250. P. 388-396).

В Риме о позиции М. и др. православных узнали из реляции Петра Аркудия генералу иезуитов от 10 нояб. 1596 г. В реляции высказывались предложения удалить правосл. владык с кафедр, ликвидировать Львовскую правосл. епархию, снять с М. епископский сан из-за наличия у него семьи, Перемышльскую кафедру передать униатам (Ibid. N 246. P. 385-386). Отношение Папского престола к правосл. оппозиции во главе с Гедеоном (Балабаном), М. и кн. Острожским было жестким. В Риме не придавали особого значения антиуниат. настроениям православных, сообщения такого рода не были заметны на фоне победных реляций об униат. Брестском Соборе. Римскую курию больше всего беспокоила фигура кн. Острожского.

После Брестского Собора М. мужественно продолжал выполнять архипастырские обязанности, препятствовал распространению унии. Он рукополагал священников и диаконов, в т. ч. к храмам за пределами своей епархии, принимал от священнослужителей присягу на верность Православию, организовывал съезды православных. О такой деятельности М. говорится в письме епископу кор. Сигизмунда III от 22 марта 1599 г. Король угрожал М. лишением кафедры, если тот не прекратит препятствовать распространению унии ([Потей I.] Антиризис. 1903. Стб. 845-847). По всей видимости, М. освящал храмы. Известен антиминс, предоставленный М. в 1603 г. Спасскому мон-рю в с. Спас близ Ст. Самбора. Это один из старейших сохранившихся укр. антиминсов. Очевидно, епископ занимался благотворительностью: сохранилось свидетельство о ходатайстве М. за вдову (Письмо М. Яну Замойскому, 28 апр. 1594 // AGAD. AZ. N 677. K. 22-23 v.).

Отношения между католич. и правосл. Перемышльскими кафедрами были напряженными. Перемышльский лат. еп. Вавжинец Гослицкий провозглашал, что его целью было обращение русинов от схизмы к истинной вере. 11 сент. 1593 г. он освятил костелы в бывш. правосл. храмах в имениях Е. Ваповской (Издебки, Глудна, Бахож, Лубна, Вара и пригород Дынува). 7 дек. 1591 г. М. вместе с И. Семяшовским и Д. Добжанским подал протестацию против Ваповской (Księga pamia tkowa ku czci Wladysława Abrahama. Lwów, 1931. T. 2. S. 322). Попытки закрытия правосл. церквей фиксируются и в др. городах Перемышльской земли. От имени М. и его капитула 17 мая 1595 г. в перемышльский гродский суд протестацию против действий дрогобычского старосты подал дрогобычский наместник М. Павел Терлецкий, священник ц. Св. Юра (Боротьба Пiвденно-Захiдноï Русi. 1988. № 97. С. 121-122).

Гослицкий истолковал решения униат. Брестского Собора в духе контрреформационных методов обращения православных в католичество. Католич. епископ намеревался в правосл. храмы поставить наместников и священников, послушных католич. Церкви. Он способствовал утверждению викария Эразма Дубецкого в Саноке, поскольку там было, очевидно, немало сторонников унии. А. Прохаска опубликовал 3 грамоты Гослицкого 1598 г., посвященные назначению Дубецкого: от 22 июня, 1 и 10 сент. В грамотах изложено представление Гослицкого о заключенной унии. Русская (греческая) Церковь была принята в лоно католич. Церкви, под власть папы. Русской Церкви будут разрешены только те обряды и обычаи, к-рые не противоречат католич. традициям. Вспомнив проклятие М. участниками униат. Брестского Собора (к к-рому Гослицкий не имел отношения), лат. епископ охарактеризовал правосл. архиерея как «нечестивца», «схваченного чертом». Считая себя епископом «объединенной Перемышльской епархии», чья власть распространяется и на православных, Гослицкий приказал, чтобы М. не признавали епископом под страхом отлучения от Церкви. Гослицкий запретил на территории Перемышльской епархии церковные праздники в соответствии с юлианским календарем (календарный вопрос на Брестском Соборе не рассматривался).

В первые годы после заключения Брестской унии межконфессиональная борьба сосредоточилась в центре, ее ареной стали сеймы. В дек. 1596 г. кн. Острожский советовал Львовскому и Перемышльскому епископам защищаться на Вишенском сеймике, в частности вписать в реестр посольских требований церковные обиды (Мицько I. З. Острозька слов'яно-греко-латинська академiя (1576-1636). К., 1990. С. 59). В нач. XVII в. православно-униат. вопрос вышел за рамки сеймовой борьбы. С одной стороны, активизировал деятельность новый униат. митр. Ипатий Потей (1599-1613), с другой - ограниченные в своих правах православные стали искать поддержку за пределами государственно-правовых учреждений. В частности, они стремились использовать возможности, открывшиеся с началом рокошового движения (Сандомирский рокош, или рокош Зебжидовского). На сейме в апр. 1606 г., после срыва сеймовой конституции против религ. смут, к-рая кроме защиты протестантов предполагала отмену унии, сформировалась оппозиция, в т. ч. из православных. На рокошовый сейм в Люблин прибыли среди прочих правосл. монахи из Львовщины и Виленщины, а также посланцы М. Сохранилось письмо М. на Люблинский съезд от 1 июня 1606 г. Владыка писал об опасности нарушения в гос-ве «равенства коронных прав». По его мнению, главными нарушителями из «нашей братии» были Ипатий Потей и Кирилл (Терлецкий), подчинившиеся Риму, где они самовольно решили судьбу в т. ч. М. Перемышльский епископ выступил в защиту правосл. духовенства всей митрополии против действий Ипатия Потея. Митр. Ипатий Потей вмешивался в жизнь всех западнорусских епархий, в т. ч. Перемышльской, «гвалтом и принуждением» приводя священников в унию. Митрополит опечатывал церкви, запрещал богослужения, результатом чего стали неслыханная разруха, вражда между христианами. М. просил защиты людей «греческой веры» от притеснений (Maciejowski. 1852. S. 223-226).

Отношения М. с митр. Потеем были враждебными. Впрочем, Потей считал Перемышльского владыку более «податливым» к унии, чем Гедеона (Балабана). В письме провинциалу доминиканцев от 14 янв. 1601 г. Потей намекнул на то, что М. под влиянием перемышльского старосты начал склоняться к унии (Ibid. S. 207).

После смерти Гедеона (Балабана) в 1607 г. М. нек-рое время оставался единственным правосл. епископом Западнорусской митрополии. 1 марта 1607 г. кн. Острожский просил М., чтобы он повлиял на Львовское братство, члены к-рого не хотели признавать уневского архим. Исаию (племянника Гедеона (Балабана)) нареченным Львовским епископом. Очевидно, М. не удалось убедить львовян, т. к. братство добилось номинации своего ставленника - Евстафия Тиссаровского (см. Иеремия (Тиссаровский)) (АЗР. Т. 4. С. 169, 170, 173).

Известно о контактах Перемышльского епископа с Россией. В Описи архива Посольского приказа 1626 г. (М., 1977. Ч. 1. С. 77) упоминается грамота М. 1603 г. «о семиградском архимарите о милостыне». В записях о Смутном времени С. Немоевского сообщается, что падению Лжедмитрия I способствовало обращение Гедеона (Балабана) и М. к населению Москвы с разоблачением связанных с самозванцем планов обращения России в католицизм (Pamiętnik Stanisława Nemojewskiego. Lwów, 1899. S. 109).

В письме к рокошанам 1606 г. М. жаловался на немощь, к-рая не давала ему возможности полностью отдаться делу защиты Церкви и верующих (Maciejowski. Piśmiennictwo Polskie. 1852. S. 225). Через 3 года епископ умер. В связи с тем что хиротония его преемника - униата Афанасия (Крупецкого) - состоялась в июне 1610 г., мн. исследователи ошибочно полагают, что М. умер незадолго до этого, однако королевская номинационная грамота Крупецкому в епископы была дана 15 сент. 1609 г. Свидетельство о кончине М. есть в письме Ипатия Потея Льву Сапеге 1609 г.: «Как только я узнал о его смерти, будучи в Варшаве, немедленно отправился до господина Калинского, перемышльского старосты... и просил внимательно следить за этим делом, чтобы... не допустил на Перемышльскую кафедру схизматика» (АСЗР. Т. 6. № 77). В письмах нунция Франческо Симонетты кард. С. Боргезе от 30 мая и 3 авг. 1609 г. тоже обсуждался вопрос о замещении вакантной после смерти М. Перемышльской кафедры (Analecta OSBM. LNAHU. T. 3. N 963. P. 17-24).

Более точные сведения о кончине и погребении М. содержатся в уже упоминавшемся посвящении Берынды Ф. Копыстенскому. В части произведения, прославляющей М., сказано: «Даровал му теж Б[ог] й то, же на столици своей… й памяти годно живота й бегу своего докончил. Припомяну ще й то, що знамените святобливость живота его й веры певность показует й осведчает, же гды пред постом Великим з тымся светом розстал, тело его през пост аж до н[е]д[е]ли Светлои (сиреч Въскр[есе]ниа Г[оспод]ня)… цело й ненарушне превбывло, аж до часу погребения, которого часу все елемента звыклися рушати й отменати, а тело того бл[а]ж[еннаго] еп[иско]па, яко православное веры вызнавци, й за бл[а]г[о]ч[ес]тïе трудившагося, цело й ненарушно з добрым запахом пребыло, што часу погребу всем там правоверным яко й многих стано[в] людем было в подивеню» (Титов. 1918. С. 83). Т. о., М. умер в 1609 г., перед Великим постом, к-рый начался 5 марта. Был похоронен после Пасхи, т. е. после 16 апр., в Копыстно. В 20-30-х гг. ХХ в. еще были заметны следы его могилы за селом, напротив церкви; на могиле стоял крест (ЦГИАЛ. Ф. 129. Оп. 3. Д. 273. Арк. 149). О могиле М. помнили и после второй мировой войны: на холме Горниско, в 200 м к западу от места двора Копыстенских, стоял металлический крест на каменном цоколе (Saładiak A. Pamiatki i zabytki kultury ukraińskiej w Polsce. Warsz., 1993. S. 205).

Оценки деятельности М. имеют истоки в полемических произведениях кон. XVI - нач. XVII в. Правосл. авторы умалчивали о его «походе» в унию. Это характерно прежде всего для Иоанна (Вишенского), земляка М., острое перо к-рого не пощадило практически ни одного современного ему западнорус. иерарха. В соч. «Зачапка мудраго латинника с глупым русином» (ок. 1608-1609) полемист высоко оценил деятельность М. В своем последнем произведении «Позорище мысленное» (1615/16) Иоанн восхваляет Перемышльскую епархию, которая в отличие от других твердо стояла в Православии. Иоанн завещал оригиналы своих произведений и даже собственное тело после смерти перемышльской церкви. Униат. и католич. авторы осуждали М. Ипатий Потей в «Антиризисе» представил М. и Гедеона (Балабана) отщепенцами, которые не только отказались от соглашения об унии, но и отреклись от Божией (т. е. Римской) Церкви и вступили в союз с еретиками, следов., по мнению Потея, по праву они были прокляты на униат. Брестском Соборе. Скарга также обвинял М. в измене. Утверждая правомочность униат. Собора, он писал: «Хтож им тот Собор зложил? Никифор, чили Балабан, чили Копыстенский? Ни один с тых. Зложил собор митрополит, по дозволением короля его милости». Полярность суждений о М. оказала влияние на дальнейшую историографию, к-рая отличалась конфессиональными пристрастиями.